Министр экономики Артис Кампарс откровенно о том, почему он решил уйти из политики, о [не]уступках "Единства" СЗК и Лембергсу, о [не]потерянных принципах "Нового времени", а также о том, кто на самом деле руководит Кабинетом министров.
В прошлое воскресенье на конгрессе "Нового времени" министр экономики Артис Кампарс заявил, что решил не баллотироваться на выборах в Сейм, и в дальнейшем уделять все внимание укреплению "Единства". Члены партии приняли это решение аплодисментами, пишут "Вести сегодня" со ссылкой на журнал Ir.
— Каковы реальные причины Вашего ухода из политики?
— Я о реальных причинах уже говорил публично.
— Публично вы назвали две вещи — клеветническую кампанию и то, что хотите укрепить "Единство", но это звучит неубедительно.
— Я не могу, у меня нет возможности убеждать каждого отдельно, что я говорю правду, и что мой взгляд, мое понимание этой ситуации истинно. Я сейчас приведу аргументы, но я знаю, что не всегда это удается. Я постараюсь еще раз, точнее. Видите ли, мне весьма серьезной кажется ситуация, что уже более десяти лет, начиная с НВ и Эйнара Репше, и при разделении НВ, "Гражданского союза", и со всевозможными другими партиями, в несколько попыток — мы все еще в ситуации, что парламент, Сейм поддерживают 5-7% избирателей. Если мы все еще продолжаем надеяться, желать этого, и я убежден, что это должно произойти, что Латвия станет демократической, парламентской страной, то элементарная логика говорит, что в долгосрочной перспективе, скорее всего, это будет очень трудно сделать с такой низкой [общественной] поддержкой. С другой стороны, никто в мире не создал другой демократической модели, основанной на политических партиях как на хребте демократической системы. Как может долго существовать демократия, если политические партии такие, какие они сейчас — слабые, неструктурированные, плохо или вообще не финансируемые. Латвия до сих пор единственная страна в Европе, где политические партии не финансируются из государственного бюджета. И мы хотим надеяться, что через год снова кто-то не распустит Сейм? Это обоснованные надежды? На мой взгляд, нет. Так что, если мы посмотрим сегодня на конкретную ситуацию, на то, как я со всей ответственностью хотел бы действовать в отношении политической ситуации, то я действительно хочу работать там, где моя работа наиболее полезна и эффективна, понимая, что в активной политике нужно отойти в сторону.
— Вы говорите — полезнее, эффективнее. Вы себя на посту министра экономики не видите полезным и эффективным?
— Нет, я вижу это, но, понимаете, объективная реальность такова, что сейчас, баллотируясь в парламент, следует понимать, что эта работа будет еще труднее, чем раньше.
— Значит, вы не хотите тяжело работать?
— Нет (смеется). Будучи в парламенте, никто не наследует пост министра экономики, и у меня нет иллюзий, что после отработанных двух с половиной лет (а сейчас я являюсь министром экономики, который после обретения независимости проработал дольше всех на этой должности), следующая коалиция может снова назначить меня на пост министра. Я очень хорошо понимаю, уважаю и выбираю вместе с коллегами те насущные проблемы, где нужно приложить усилия. Мы приняли решение, я лично принял решение, что создание, формирование партии "Единство" и превращение ее в мощную политическую силу является приоритетом номер один, и это очень ответственная задача.
— Вы упомянули и клеветническую кампанию.
— Я не хочу об этом сейчас говорить. Мы видим, что тот же метод один в один используется против г-на Штокенбергса. Разумеется, у любого человека, который когда-то работал в частном бизнесе в Латвии, вероятно, можно найти какую-то причину, чтобы о нем каждый день в течение месяца, иногда два раза в день, иногда — три писали бы какие-то статьи.
— Это не какая-то причина. Это одна конкретная вещь — инвестор, который уплатил определенную сумму, даже не получив в свою собственность доли капитала вашей компании — его имя и фамилия.
— Да, еще раз. Этот инвестор неизвестен, сейчас, насколько мне известно, с ним связываются ответственные учреждения, проверяют его финансовые показатели. Эта фамилия не скрыта, он ни в коем случае не спрятался в офшоре, и в этом году из моей декларации общественности станет известно все и об этой сделке, и о том, кто этот инвестор. Я все еще считаю, что в той сложной ситуации, которая сложилась у меня в прошлом году, я поступил верно и задекларировал все так так, как есть, а не пытался как-то по-бухгалтерски написать то, чего нет.
— 23 июля народ необычно активно вышел на референдум, распустил этот Сейм и фактически выразил недоверие Кабинету министров. Как вы думаете, что "Единство" сделало неверно?
— Во-первых, внутренняя структура принятия решений "Единства", которая позволяет непрерывное обсуждение, хорошая и правильная для партии, вырывается наружу. "Единство", уже начиная со времен формирования правительства Домбровскиса, не могло сдержать нормальные, тяжелые, порой острые дискуссии, и таким образом создало в обществе впечатление, что "Единство" внутренне нестабильно.
— Это впечатление ошибочно?
— Насколько я знаю, например, в партиях республиканцев, демократов в Америке, или, что я лучше знаю, в ХДС в Германии, дискуссии такого типа в два раза острее, в два раза дольше и просто неизбежны в каждом процессе. Тот факт, что дискуссии — нормальное явление внутри партии, на мой взгляд, нам как демократическому обществу нужно понять. В результате дискуссии должен появиться понятный для общества, хорошо объяснимый результат. Это первая очень серьезная проблема, которая в обществе создает ощущение неправильной кухни. Конечно, общественность должна знать мнения, но самое важное — конкретное решение, действие.
Далее, если вспомнить результаты последних парламентских выборов тех политических сил, которые, с точки зрения кампаний, были избраны на достаточно корректных выборах, конечным результатом было то, что "Единство" с "Союзом зеленых и крестьян" сформировало коалицию. Мы можем критиковать это решение, зная, что сейчас критике подвергается любое другое решение — будь то сотрудничество с маргинальными отрицателями мультикультурализма или с людьми, часть которых до сих пор не признает оккупацию Латвии, но народ Латвии избрал эти силы в латвийский парламент. Это реальность. Поэтому решение работать с СЗК было очень тяжелым, но все же оно дало возможность работать. Те основные вещи, которые нужно было сделать второму правительству Валдиса Домбровскиса, на мой взгляд, были сделаны достаточно качественно.
— Кто на самом деле руководил Кабинетом министров — Лембергс или Домбровскис?
— Домбровскис.
— Ранее вы в средствах массовой информации говорили о большом влиянии Лембергса.
— Да, это так, он очень влияет на каждое решение СЗК. Г-н Лембергс может структурировать эту организацию, может собрать вокруг себя людей, которым делегируется в деталях следить, в основном, за финансовыми вопросами. Это факт.
Но если говорить о влиянии на Кабинет министров, на решения Валдиса Домбровскиса, я абсолютно отрицаю какие-либо утверждения о том, что Лембергс пытался, даже не пытался, а диктовал или полностью брал на себя руководящую роль. Но факт, что по некоторым вопросам, учитывая, что в коалиции все же две партии, попытки вмешательства Лембергса и продвижения его интересов были. Мы видим это и в Сейме.
— Попытки, которые "Единствое не допустило?
— Ну, большинство, почти все [не были допущены], за исключением случаев, где голосование Сейма проходит не с "Единством", а с какой-то другой политической силой, которая сейчас готова более по-деловому говорить с г-ном Лембергсом.
— "Единство" считало, что, например, бывший министр сельского хозяйства Мартиньш Розе (СЗК) — лучший специалист для работы в совете Lattelecom?
— "Единство" так не считало, но если партнер по коалиции — "зеленые крестьяне" — выдвигают человека...
— Но вы же сказали, что "Единство" практически нигде не уступило.
— Вы понимаете, мы можем критиковать Мартиньша Розе, но совет — это надзорный орган, совет — не оперативное руководство и, например, представитель шведской компании TeliaSonera, который делегируется в совет Lattelecom, в отношении конкретного случая Мартиньша Розе может быть подвергнут гораздо большей критике. Человек, который работал и как министр, и как ответственный чиновник — я бы не сказал, что его присутствие на этой должности категорически неприемлемо. Помните, я два или три месяца сам лично был против такого решения.
— Да, но в итоге он там.
— Да, в конце концов, по той причине, что мы, "Единство", не представлены в Сейме 51 голосом и не можем принимать все решения в одиночку.
— Розе — не единственный связанный с коалиционными партиями человек, который оказался на различных постах, например, учительница физкультуры [выдвинутая "Единством" 71-летняя член избирательной комиссии РД Гундега Дреска, которая по образованию учитель физкультуры.- Ред] в правлении Агентства по приватизации. Куда делись идеи "Нового времени", установки, которые существовали при образовании партии?
— Они не исчезли. Я бы все же хотел проиллюстрировать тот процесс, то, как это происходит на самом деле. Например, чтобы в тот же совет Lattelecom делегировать людей, которые действительно являются профессионалами отрасли, работали в этой отрасли, у которых есть опыт, которые не состояли ни в одной политической партии, как мы хотели бы это видеть, я в первый год говорил с 5—6 людьми. Оказалось, что все они в принципе находятся в конфликте интересов, так как телекоммуникационная сфера в Латвии очень узкая, они не могут работать в совете Lattelecom, так как они работают где-то в другом месте. Второй аргумент — они просто не хотят там быть, так как их не устраивает вознаграждение, с учетом строгих условий об ответственности чиновников, о подаче декларации и всего остального, просто такие люди не претендуют на такие должности, не идут и не работают. Латвия — маленькая страна, и эта система недееспособна.
— Но где остались эти принципы?
— Принципы здесь. Мы, я лично разработал документ, который называется "Модель надзора за государственными долями капитала". Он представлен в Кабинет министров уже в апреле. Он предусматривает совершенно иные механизмы — не пытаться по одному сломать эту систему, а изменить эту систему так, чтобы она функционировала разумно и в интересах общества, прозрачно для общества.
— Вы сейчас говорите так, будто вы только что пришли. "Единство" руководило правительством два срока. Что помешало осуществить свои планы, придерживаться своих принципов?
— Латвийское общество — это такая интересная вещь... Здесь вы не можете не согласиться — мы очень широко обсуждали каждое решение, выкладывали на стол, приглашали за стол общественность, всегда в таких случаях звали представителей отрасли. … Реальность такова, что не все стороны, не все представители общественности могут договориться о решении, о том, как будет лучше. Именно поэтому все концептуальные документы продвигаются так медленно, тяжело и сложно, потому что мы не готовы найти общую модель, хотя она рядом — в Финляндии, Эстонии, Германии — и работает отлично. Почему-то все эти разговоры очень долго тянутся. Это один из тех случаев.
— Каким, по вашему мнению, должен быть хороший министр экономики?
— Есть четыре принципа, которые чрезвычайно важны в политике. Я думаю, мы не всегда можем делегировать из своего круга, я имею ввиду общество, через выборы парламента, через утвержденное парламентом правительство, - людей, которые могут отвечать этим принципам. А именно, честность, открытость, профессионализм, работоспособность. Не всегда голая честность — то, что позволяет человеку быть дееспособным в этом динамичном мире. Объединение всех этих четырех принципов вместе, и работоспособность, и осознание того, каковы наши цели, которые мы должны достичь, вместе с прозрачностью, открытостью, честным отношением к обществу — это те основные принципы, которые я хотел бы видеть, которые должны быть у идеального политика.
— Вы сам соответствуете этим критериям?
— Я не хочу себя оценивать. Логично, что если я считаю эти принципы обязательными для политика, то старался делать все, чтобы быть таким.
39
Banner 300x500
![[apliki]- team](http://apliki.clan.su/aplikibanneri/apliki88x31.gif){kind=small}
